(венок сонетов)
I.
Гол, непригляден под хмурым небом
Мир, угасающий с каждым днём –
Сталью, туманами и огнём,
Ядом от вод и горчащим хлебом,
Гибнущим лесом, небелым снегом
Дышим, и думаем, и живём.
В бездне унынья – веселье пьём,
Метим обманки хайповым тегом.
Кто недоволен – летит по встречной,
Даром что честно купил права;
Им бесполезен туман аптечный.
Горькая правда всегда права,
Блеск чужеродный дороги млечной
Полон угрюмого торжества.
II.
Полон угрюмого торжества
Взгляд с фотографии чёрно-белой.
Всё решено – что теперь ни делай,
Как ни стели на пути слова.
В месте сражений взойдёт трава,
Новую кровь призовёт умело;
Заданной цели достигнут стрелы
Силой природы и мастерства.
Блеск благоденствий, провалы бедствий
Вкованы в цепи причин и следствий,
Полнится бабочками молва.
Предок с портрета глядит сурово,
Прежнею нитью – узором новым
Заткана наших умов канва.
III.
Заткана наших умов канва,
Заперты помыслы в тесных клетках.
Громко синицы звенят на ветках,
Малую пищу спеша клевать.
Но, чем удачу напрасно звать,
Не сокрушить ли ударом метким
Цепи, замки, сундуки и сетки
Тайных сокровищниц волшебства?
Ярое золото! Только тронь –
Вспыхнет от Ирия до Эреба!
Лишь удержала б его ладонь…
И не проси его – только требуй.
Не подменить бы живой огонь
Люрексом игрищ экранных Фебов.
IV.
Люрексом игрищ экранных Фебов
Мы вдохновенно слепим сердца.
Как рассмотреть скромный блеск зерцал,
Выйти из леса по крошкам хлеба?
Души взыскуют привычной требы,
Им же – лишь фокусы без конца…
Чаши пустеют в грудных ларцах –
Где там теперь отразиться небу?
Лишь состраданью всегда в ответ –
Искренних чувств негасимый след,
К солнцам и звёздам бобовый стебель…
Но отвернулся – и канул в сеть;
Льётся с экрана не-светлый свет,
Тяжко назойлив – укрыться где бы?
V.
Тяжко назойлив – укрыться где бы? –
Звонкий, летящий в туман трамвай;
Мигом домчит в муравьиный рай
Где повинуются рельсам слепо.
Гонки на месте, прыжки и скрепы,
Зуд мотиваций – «Давай-давай!»,
А по пятам караванов – лай,
Чуть зазевался – и лодка в щепы.
Что же, крути колесо умело,
Если стезя твоя такова,
Если дорога не надоела,
Если душа до сих пор жива…
Каждую пятницу праздник тела
Тёмен и шумен – как пыль, слова.
VI.
Тёмен и шумен – как пыль, слова –
Бьётся под спудом невнятный голос;
Что, если можно, отбросив робость,
Свой по нему направлять штурвал?
Стают снега – прорастёт трава,
Сгинув, зерно превратится в колос,
В зыбях пустыни пробьётся лотос,
Выплеснет в небо девятый вал.
Миг беспримерного торжества!
Новые звёзды на небосводе!
Радость полёта и мастерства!
Но ненадолго даёт свободу
Неизменённой людской природе
Мир в искажениях естества.
VII.
Мир в искажениях естества,
Провозгласивший цветком плутоний,
Корчится в дрязгах, в отходах тонет,
Чахнет от лени и плутовства,
В поисках смысла – о, 42! –
Тычется в очередном Айфоне,
Строит, крушит, голосит и стонет,
Верит прогрессу, ждёт волшебства.
Истину ищешь – сомненья ждут,
Жаждешь удачи – о ней забудь,
Тянешься вправо – уносит влево.
Прямо нет хода – проникший в суть
Торит извилистый, тесный путь,
Как шелковинка в алмазе Шебы.
VIII.
Как шелковинка в алмазе Шебы,
Как Ариадны благая нить...
Не устаёт наша память вить
Жгучий узор на холодном небе.
Если Клото отложила гребень,
Не отзовётся на крик зенит;
Всё, что имеешь, изволь ценить,
Не пресыщаясь насущным хлебом.
Что нам до прошлого? Не дано
Дважды в одну погрузиться реку
Даже мудрейшему человеку.
Ах, поселиться б у Леты, но
На берегах этих вод от века
Падают птицы, горчит вино.
IX.
Падают птицы, горчит вино,
Ласковый голос сочится ядом.
В праздничном блеске – оттенки ада.
Верность – с предательством заодно.
Нет, примирения не дано –
В ложном согласье не выйдет лада,
Тени забытого листопада
Не истребятся – уйдут на дно.
Кажется, сглажены все углы:
В бархате слов – ни одной иглы,
Руки нежнее, объятья крепче,
Красками радости сон расцвечен –
Но под покровом рассветной мглы
Шепчут влюблённые злые речи.
X.
Шепчут влюблённые злые речи,
Светлое чувство спалив дотла,
Вторят им бледные зеркала,
Хрупкую правду вконец калеча.
Мысли, слова, настроенья, встречи
Перетолкуют на чуждый лад
Те, кто с другой стороны стекла
Смотрят и слушают издалеча.
Вроде и нет на земле давно
Детища старого тролля, но
В глади кристальной непостижимо
Смотришь вперёд – а как будто мимо,
В нежной улыбке – гримаса мима,
Ночи прозрачны, а днём темно.
XI.
Ночи прозрачны, а днём темно.
Всё неприглядное жмётся к свету.
Разоблаченье чужих секретов
Нам интереснее, чем кино.
Липкою сетью сейчас дано
Всё, что угодно, извлечь из Леты;
В поисках пафосного сюжета
Не постыдимся тревожить дно!
Враг пред тобой? Любопытный друг?
Каждый – и жертва, и злой паук;
Ищет по меткам – и сам помечен.
Вроде сизифовых вечных мук –
Личное прятать: не хватит рук
Штопать прорехи, лакуны, течи.
XII.
Штопать прорехи, лакуны, течи,
Ладить разрушенные мосты,
Холить сады, подновлять холсты,
Раны целить, обнимать за плечи –
Кажется, некому, негде, нечем,
Реки мертвы, закрома пусты…
Лишь Среброкрылая с высоты
Шепчет: изменчив наш мир – но вечен.
Много на свете ещё живого:
Дерево, ветер, улыбка, слово;
Людям же выведать не дано:
Будет ли крепко – что ныне ново,
Или цепляться за целость крова
Поздно, бессмысленно и смешно.
XIII.
Поздно, бессмысленно и смешно
Осенью летние длить затеи:
Всё, что не вышло – списать в потери,
Не укрепилось – обречено.
Было барахтаться б легче, но
Как отказаться от прежней цели?
В путах природы балласт смертелен,
Больше ненужного – ближе дно.
Есть лишь одно, что бросать нельзя:
Как бы ни билась, кружа, стезя,
Нам – друг за друга держаться крепче.
Так, подставляя опоры-плечи,
Истине проще взглянуть в глаза:
Скоро зима. Неизбежна встреча.
XIV.
Скоро зима. Неизбежна встреча.
Тень у порога. Пощады нет.
Солнца усталого бледный свет
Брезжит печально. Густеет вечер.
Каждый, тревогой своей отмечен,
Чахнет под гнётом всех прошлых лет.
Носит осколок всемирных бед
Даже ребёнок, чей взор беспечен.
Но небесам и земле видней:
Кончатся скопища чёрных дней,
Новый росток Мирового древа
Выйдет навстречу своей весне,
Юн, неуклюж – но живой вполне,
Гол, непригляден под хмурым небом.
Магистрал
Гол, непригляден под хмурым небом,
Полон угрюмого торжества –
Заткана наших умов канва
Люрексом игрищ экранных Фебов –
Тяжко назойлив – укрыться где бы? –
Тёмен и шумен – как пыль, слова –
Мир в искажениях естества,
Как шелковинка в алмазе Шебы.
Падают птицы, горчит вино,
Шепчут влюблённые злые речи,
Ночи прозрачны, а днём темно.
Штопать прорехи, лакуны, течи
Поздно, бессмысленно и смешно.
Скоро зима. Неизбежна встреча.
2019